|
Номер 11(56)
Извините, Кандинского здесь нет
Вы входите в музей КГБ через похожее на пещеру, украшенное колоннами фойе, в котором стоит огромный белый бюст основателю российской службы безопасности Феликсу Дзержинскому.
Затем вы поднимаетесь по ступенькам, проходите мимо сделанной золотыми буквами надписи “Чекистам - Солдатам Революции” и встречаетесь с экскурсоводом, который сам долгое время служил в КГБ и отказывается назвать свои имя посетителям музея.
Чекисты были первыми сотрудниками КГБ. Они появились в 1918 году, когда была создана Чрезвычайная комиссия по борьбе с саботажем и контрреволюцией или сокращенно ЧК. Официально история КГБ завершилась в 1991 году, неудавшаяся попытка отстранить Михаила Горбачева от руководства СССР привела к разделу секретной службы на несколько составных частей. Одной из них является контрразведка или ФСБ, на которую недавно было возложено руководство чеченской операцией. Другая - СВР - руководит деятельностью российских шпионов за рубежом. До последнего времени таким был и разоблаченный сотрудник ФБР Робер Филип Хансен, который работал на русских в течении 15 лет.
Когда безымянного экскурсовода спрашивают о Хансене, он бесстрастным тоном отвечает: “Я ничего об этом не знаю и не хочу это комментировать”. Хотя, если настоять, он в конце концов улыбается и говорит, что, быть может, когда-нибудь в музее появятся материалы, рассказывающие о работе Хансена, “конечно, если мы вновь объединимся с СВР”.
Музей КГБ действует в постсоветской России и не испытает никакого раскаяния. Экскурсовод с гордостью сообщит вам, что музей был основан в 1984 году Юрием Андроповым, который стал руководителем советского государства после того, как долгие годы проработал на посту председателя КГБ. Когда в ряды ФСБ принимают новых членов, они дают клятву на российской Конституции в историческом зале музея. Но если и это не является для вас свидетельством сохранения традиций, пройдите в конец зала, где выставлены три варианта формы одежды сотрудников советской службы безопасности - от начала 20-х до 70-х годов - а четвертый представляет собой униформу нынешних сотрудников ФСБ. Из большой книге посетители музея могут получить более подробную информацию о руководителях организации, начиная с Дзержинского и заканчивая нынешним директором ФСБ Николаем Патрушевым, который сменил на этом посту Владимира Путина - теперь президента России. В последней комнате музея содержатся экспонаты 90-х годов, включая оружие, конфискованное у организованных преступных группировок и чеченских повстанцев.
В музее КГБ выставлены 2000 экспонатов, часть из которых довольно интересна для любителей шпионажа, включая трубку, которую когда-то курил Ким Филби - бывший сотрудник британской секретной службы, шпионивший в пользу СССР - или набор приспособлений, отобранный у схваченных в России агентов ЦРУ. Ежегодно тысячи посетителей платят около 10 долларов за возможность провести 2 часа (разрешены только организованные посещения), рассматривая экспонаты. В числе гостей музея следует назвать бывшего директора ЦРУ Уильяма Вебстера и многих шпионов с обеих сторон железного занавеса.
Однако, при всей своей необычности, эти вещи являются не столько экспонатами как таковыми, сколько отражают особое толкование российской истории, дающее представление о России Владимира Путина. К примеру, история КГБ, о которой рассказывается в историческом зале музея, берет свое начало не с большевистской революции 1917 года, а намного раньше - фактически с момента создания Петром Великим первой службы внешней разведки. “Сейчас,- говорит гид, - вы можете проследить нашу историю даже до 14 века.” “Вполне естественно, - объясняет он,- что в советские времена музею не разрешали связывать историю КГБ с царской тайной полицией, поскольку, согласно официальной коммунистической идеологии, история началась с нуля после прихода большевиков к власти”. Экскурсовод считает это неправильным: “Многие их тех традиций были хорошими, и все хорошее из царского периода должно быть сохранено”.
К тому же, в музее чекистское прошлое далеко не всегда рисуется в положительных красках. Один из кровавых сталинский палачей, глава секретной службы Генрих Ягода подвергается критике за то, что руководил Великим террором 20-х годов: “Это была большая трагедия для нашей организации - 20 000 наших сотрудников были расстреляны”. (При этом почти не упоминается о миллионах других советских граждан, ставших жертвами сталинского террора). И все же основатель службы Дзержинский удостаивается похвалы: “Он был великим экономическим реформатором. Если бы он был жив, возможно, мы быстрее пришли бы к рыночной экономике и избежали бы многих ошибок”.
Удивительно, но хороших слов заслужил и другой руководитель секретной службы Лаврентий Берия, который потерпел поражение в борьбе за власть после смерти Сталина и был вскоре расстрелян. “Да, - признает гид, - Берия был убийцей”, но затем он объясняет, что в то же время Берия хотел осуществить рыночные реформы и даже был готов допустить объединение Германии.
Короче говоря, в стенах музея КГБ не имеют значения ни старая коммунистическая идеология, ни современная демократия и права человека. ФСБ и другие российские спецслужбы по-прежнему находятся вне парламентского контроля, который накладывает по крайней мере хоть какие-то ограничения на деятельность их западных коллег - в музее об этом ничего не говорят. Спросите экскурсовода о ГУЛАГе, и он приведет оруэлловский аргумент, что “это не имеет к нам никакого отношения - этим занимались органы правопорядка”.
Это откровенная ложь, но она полностью отвечает задаче переписывания истории, которая вновь стала популярной при Владимире Путине - его собственная биография содержит моменты, по которым можно судить, сколь “мягко” КГБ обращался с диссидентами. Путин неоднократно с гордостью говорил о своей работе в ПГУ КГБ и после своего прихода к власти назначил множество выходцев из спецслужб на ключевые правительственные посты. Какой они хотят видеть Россию, можно судить по музею КГБ. Это новый националистический идеал возрожденной, авторитарной России с современной экономикой. Короче говоря, в ближайшее время ожидать закрытия музея не стоит.
|
