|
Номер 7(71)
“Сны и конфликты” в Венеции
Самый известный и представительный мировой форум современного искусства, Венецианская биеннале откроется 14 июня. По этому поводу в конце мая в Москве состоялась пресс-конференция, на которой присутствовали министр Михаил Швыдкой и президент “Банка Москвы” Андрей Бородин. Роль муниципального банка “Банк Москвы” в этом проекте немаловажная: павильон России в венецианском городском саду Giardino Publico, построенный еще в 1914 году Щусевым, наконец получил спонсорскую поддержку. Получил вовремя, поскольку венецианская сырость совершенно безжалостно обходится со старыми постройками. На пресс-конференции присутствовали также генеральный директор музейно-выставочного комплекса “РОСИЗО” Евгений Зяблов, руководитель российского павильона на 50-й биеннале, носящий громкое звание комиссара, и куратор - худрук, другими словами, того же павильона Виктор Мизиано, известный искусствовед, главный редактор “Художественного Журнала”. Не было только самих художников – они в поте лица заканчивали свои работы для выставки.
Константин Звездочетов, Сергей Братков, Валерий Кошляков, Владимир Дубосарский и Александр Виноградов – это они ответчики за все российское искусство пред очами мировой художественной общественности. Им в начале этого года была предложена общая тема выставки: “Возвращение художника”. По мысли организаторов название соответствует тому, что происходит на художественном поле России в течение последних лет. Художники возвращаются, если не к традиционным живописи, графике, скульптуре, фотографии, то к некоторым профессиональным рамкам. Меньше пытаются философствовать, меньше вторгаются в масс-медиа или социальную жизнь. Отрадную эту картину, кураторы решили утвердить и воспеть средствами самого искусства. Надо было придумать, что же это такое случилось с художником и его творчеством. “Возрождение” звучит слишком пафосно и вроде уже было где-то, остановились на “Возвращении”.
Как именно будет выглядеть то, что художники измыслили по этому поводу, достаточно детально рассказал Виктор Мизиано. В первом зале российского павильона Константин Звездочетов заклеит все стены нарочито аляповатыми, китчевыми обоями, привезенными из России, и повесит свои “Типы Москвы” – комиксы в стиле известного журнала “Крокодил”.
- Художники создают этот проект в тесном диалоге, - говорит куратор, - если внимательно присмотреться к работам Звездочетова, то в одной можно обнаружить лысоватого фотографа с камерой – это не что иное, как портрет Сергея Браткова. В другой работе присутствует афиша спектакля “На дне”. Изображение там буквально воссоздает образ морского дна с какой-то морской живностью, что является явной аллюзией на работу Дубосарского и Виноградова, которая будет располагаться неподалеку.
Во втором зале будет находиться работа, которая в данный момент создается Валерием Кошляковым. Это будет огромная живописная инсталляция. Валерий долго подбирал материал, но после долгих экспериментов пришел к излюбленному своему гофрокартону. Полтонны гофрокартона уже завезено в павильон, и художник работает. Он обратился к мотивам исторически универсальных архитектурных фантазий. Получается грандиозная по масштабу работа, она охватывает не только стены, но даже барабан стеклянного купола.
Произведение Дубосарского с Виноградовым, судя по словам В. Мизиано, будет продолжать тенденцию гигантомании. Полотно длиной 26 и высотой 3 метра опояшет стены следующего зала.
- Все сцены этой работы происходят на морском дне в окружении рыб и галлюциногенных бликов морской волны. Авторы очень явно возвращаются к первым своим произведениям в стремлении к некоей элегичности и повествовательному началу. На сей раз это не привычный коллаж из китча, и в целом работа метафорически отображает жизнь человека.
Остается только поехать в Венецию, чтобы посмотреть на некитчевых, “элегических” Виноградова с Дубосарским.
- Художник, который больше всего меня удивил, это Сергей Братков, - продолжает куратор, - который создал работу в совершенно новом для себя ключе. Когда я приглашал его принять участие в этом проекте, то предложил решить общую для всех художников тему “Возвращение художника” максимально буквально: создать фотографическую сюиту, использующую коллег по проекту Звездочетова, Дубосарского, Виноградова и Кошлякова как персонажей своих произведений. Признаться, я рассчитывал, что это будет присущий Браткову жесткий социальный репортаж, брутальные работы, но художник пошел по совершенно другому пути.
Что немаловажно, он начинал как живописец. Я уговорил его поехать в Венецию, и там город, знакомство с музеями старого искусства подтолкнули его к принципиально другому решению.
Начнем с того, что его новые произведения называются “тондо”. Уже в названии этого цикла задействована классическая живописная форма – круговой формат произведения. Существенно и то, что он использовал не репортаж, а постановочную фотографию. И, что характерно, он явно стал работать с неоклассической стилизацией. Каждый из трех персонажей представлен как герой какого-то рассказа. Каждому художнику Сергей Братков подобрал его историю, его амплуа.
Звездочетов у Браткова предстает героем иронической волшебной мелодрамы по мотивам сказки о царевне-лягушке. Кошляков, как и в реальной своей жизни, мечется между Москвой и Берлином, и когда он покидает Москву, его место перед объективом занимает персонаж с картонной коробкой на голове. В работе Браткова хватает иронии и намеков на творчество коллег. Во всем проекте и особенно в серии фотографий, посвященных дуэту Виноградов-Дубосарский, художник играет с общей заявленной темой Венецианской биеннале “Сны и конфликты”.
Весь проект российских художников, как видится из Москвы, изобилует перекрещивающимися ссылками, аллюзиями друг на друга, на свое собственное творчество, на сюжеты из истории искусства. Случилось ли “возвращение художника”, сказать трудно, но возвращения Звездочетова, Кошлякова, Дубосарского, Виноградова и Браткова не происходит, – они и так никуда не уходили, давно и прочно движутся в своих профессиональных колеях.
|
