|
Номер 4(84)
Новый всплеск страстей вокруг дела Софри:
полемика о его помиловании разгорается с новой силой,
перерастая в институциональный конфликт
Вновь громко слышны споры о помиловании, предоставленном Адриано Софри, чью судебную историю многие называли «итальянским делом Дрейфуса». Левые тесно сплачиваются вокруг Президента Республики Карло Адзельо Чампи, который, в письме, направленном на имя министра юстиции Роберто Кастелли, попросил предоставить ему сведения о досье на бывшего лидера группировки «Непрерывная борьба». Предоставление таких досье предусмотрено ст. 681 уголовно-процессуального кодекса в случае подачи прошения о помиловании. Вначале министерство стало отрицать получение письма: «Мы не получали никаких запросов о предоставлении той или иной папки. Новостей нет». Но после того, как запрос, о котором идет речь, был опубликован в газете «Репубблика», пришлось министру Кастелли опровергать собственные слова: «Прошу заметить, что фрагмент переписки по данному вопросу между министерством юстиции и Квиринальским дворцом (там расположена резиденция Президента) предается огласке впервые. Как бы там ни было, сегодня, вернувшись на рабочее место, я обнаружил это письмо и, соответственно, признаю факт его получения». И действительно, то, что переписка между Президентом Республики и министерством юстиции предается огласке, — событие, нарушающее принятый ритуал. И именно это стало той искрой, от которой снова разгорелось пламя полемики. В другом письме, адресованном главе секретариата Президента Республики Гаетано Джифуни, председатель коллегии министерства юстиции Сеттембрино Неббиозо, спрашивает, являлось ли опубликование письма Чампи «следствием нежелательной утечки новостей или осознанным выбором». Кастелли, в свою очередь, заверяет, что, на самом деле, не было никаких «разногласий с Квириналом». Но бикфордов шнур подожжен, и коалиция противников помилования Софри пускается во все тяжкие. Роберто Калдероли выражает прямым текстом, без всяких экивоков, позицию «Лиги Севера»: «Софри должен остаться в тюрьме, с благословения президента и посменных голодовщиков (явный намек на сухую голодовку, объявленную в конце марта лидером Радикальной партии Марко Паннеллой, - ред.). Решительно против помилования также министр коммуникаций Маурицио Гаспарри из «Национального альянса». «Прощение, даруемое государством осужденному без соответствующего прошения с его стороны, выглядело бы как тяжкое, неприемлемое и неконституционное оскорбление всех жертв терроризма».
Но пойдем по порядку. Для того, чтобы разобраться в хитросплетениях итальянского «Дела Дрейфуса», нужно совершить скачок во времени, заглянув в теперь уже неблизкий 1969 год. В принципе, у главного действующего лица этой судебной истории мало общего с бедным французским офицером еврейского происхождения, поскольку Адриано Софри — бывший лидер ультралевого движения «Непрерывная борьба», действовавшего в начале семидесятых годов. 12 декабря 1969 года бомба разворотила здание Национального сельскохозяйственного банка в центре Милана, унеся жизни 16 человек. Полиция, карабинеры и правительство возложили вину за теракт на леворадикальные группировки. После долгого расследования в полицейское управление был вызван для допроса видный миланский анархист Джузеппе Пинелли, подозреваемый в совершении теракта. Пинелли допрашивали три дня, почти без перерыва, но на третью ночь он таинственным образом выпал из окна, разбившись об асфальт во дворе полицейского управления. Было начато следствие уже по этому делу, чтобы выявить возможных «соавторов» падения. Впрочем, у левых радикалов сомнений не было: виновником происшествия, по их мнению, был комиссар Калабрези. «Непрерывная борьба» повела против комиссара массированную пропагандистскую кампанию, и в 1971 году уже сам Калабрези подал в суд на группировку, возглавляемую Софри. И вот, когда следствие подходило к концу, дело отобрали у следователя, потому что, по утверждению адвоката Калабрези, следователь заявил ему, что у него нет сомнений в виновности комиссара. Атмосфера вокруг этой истории стала еще более накаленной. Утром 17 мая 1972 г. комиссар Калабрези был убит у своего дома в Милане двумя выстрелами из пистолета. В представителях «Непрерывной борьбы» сразу же увидели заказчиков, и в 1975 г. группировка была признана виновной в клевете на комиссара Калабрези, с которого была снята всякая ответственность за гибель Пинелли. В 1988 г. Миланская прокуратура выдала ордер на арест Адриано Софри, Джорджо Пьетростефани, Овидио Бомпресси и Леонардо Марино, по обвинению в убийстве Калабрези. Повод для ареста предоставил один из задержанных, Марино, который рассказал следователям, что он был одним из двух людей, шестнадцать лет назад убивших Калабрези перед его миланским домом. Марино заявил, что стрелял в комиссара Овидио Бомпресси, что они вдвоем получили приказ о ликвидации Калабрези от Джоррджо Пьетростефани и Адриано Софри. Последнего именовали «злым гением» группировки, развращавшим души и воздействовавшим на своих приверженцев ошибочными теориями.
В ходе процесса, начавшегося в 1990 г., история, в том виде, в каком она предстала из уст Марино, в свете фактов и сопоставлений попала в нескончаемый круг противоречий, несовпадений, опровержений и поправок. В конце концов, в 1992 г. все это подвигло Объединенные Секции Кассационного суда назвать признание Марино недостоверным. Кроме того, опять же по ходу процесса, случайно выяснилось, что Марино вел ночные, незапротоколированные беседы с карабинерами за много дней до своего пресловутого «добровольного» признания. Несмотря на это, после бесконечной череды дискуссий, линия защиты потерпела поражение, и Софри, Бомпресси и Пьетростефани были приговорены к 22 годам тюремного заключения, а Марино — к 11. Но долгий процессуальный путь их истории еще только в самом начале. В 1993 г. апелляционный суд оправдал всех осужденных. Но этот приговор отменяется, как составленный не по форме. Через три года, во время другого процесса, в связи со следствием, проводившимся прокуратурой г. Бреша, выявляются злоупотребления и давление со стороны председателя суда, настаивавшего на осуждении обвиняемых. Как бы там ни было, в январе 1997 г. Софри, Бомпресси и Пьетростефани получают окончательный приговор и оказываются в пизанской тюрьме. А вот раскаявшийся Марино вообще не садится, в связи с истечением срока давности по совершенному им преступлению. В 1999 г. в Венеции начинается пересмотр дела, назначенный из-за получения новых улик, доказывающих ложность обвинения, и троица, отсидевшая два года и семь месяцев, выходит на свободу. Защите удается показать грязноватые подступы к «признанию» Марино, непричастность Бомпресси и несостоятельность ряда улик, на которых основывались предыдущие обвинительные приговоры. И, несмотря на это, венецианские судьи, через двадцать восемь лет после оспариваемых событий, решают подтвердить эти обвинительные приговоры.
Тем временем, в обществе набирает силу все более широкое движение, выступающее в поддержку тезиса о невиновности Софри, или, на худой конец, за необходимость его помилования. Софри начинает все чаще появляться в вечерних телепередачах, в прайм-тайм и позже, завоевывая признание в качестве «единственного свободного интеллектуала, который пленен телом, но не духом». Множатся также акции протеста, такие, как «Голодовка против забвения», к которой присоединилось более 500 человек, и среди них Марко Боато, Маура Коссутта, Гад Лернер. «При этом, как минимум 70% присоединившихся — люди, не имеющие никакого отношения к семидесятым годам», — замечает Сильвио Ди Франча, один из организаторов акции. В марте 2002 г. два парламентских запроса были представлены в Сенат представителями как большинства, так и оппозиции. В запросах содержится требование к министру юстиции «завершить положительно следствие по делу о предоставлении помилования, чтобы глава государства имел возможность принять свое суверенное решение». А на страницах газеты «Фольо» Джулиано Феррара высказывает надежду, что «раньше или позже досье об этом бессмысленном и несправедливом тюремном заключении ляжет на стол Главы государства, и он примет лучшее решение». И Чампи уже с июля дает понять, что он готов подписать соответствующее распоряжение, подчеркивая, вместе с тем, что для этого требуется поддержка министра юстиции. Дело в том, что, согласно ст. 87 Конституции, Президент Республики полномочен предоставлять помилование и изменять наказания, но согласно ст. 89 основного Закона, ни один акт Президента Республики не является действительным без скрепляющей подписи выдвинувших предложение министров, которые несут за это ответственность. А министр юстиции Роберто Кастелли с готовностью озвучивает свою позицию: «Я не подпишу».
Ситуация, как будто, выходит из тупика 8 ноября 2002 г. В этот день, в письме, опубликованном в той же самой «Репубблике», Председатель Совета министров Сильвио Берлускони высказал свое мнение: «Назрело положительное решение о предоставлении помилования Софри». Несколько недель спустя, 4 декабря, в комиссию по делам Конституции нижней Палаты Парламента поступает законопроект, подготовленный Марко Боато и поддержанный парламентариями разных политических взглядов. В законопроекте предлагается, чтобы только Президент Республики, без чьего-либо одобрения, имел право предоставлять помилование. Это могло бы облегчить предоставление помилования Софри.
Даже лидер «Лиги Севера» Умберто Босси, был как будто не против такого выхода: «Лига не возражает против предложения Боато. Дальше решает Парламент».
Но новое препятствие опять спутывает все карты. 17 марта этого года Палата депутатов, голосами представителей Лиги и Национального альянса, убирает центральный пункт законопроекта Боато о помиловании, т.е. возможность ее самостоятельного предоставления главой государства. «Наша поправка шла лишь на пользу главным государственным институтам, потому что она делает невозможной такую ситуацию, при которой президент Республики вынужден сначала предлагать помилование, а затем давать его. Пусть это примут во внимание, без лишних телодвижений», — призывает координатор Национального альянса Иньяцио Ла Русса. Но глава парламентской фракции Итальянских социал-демократов Уго Интини парирует: «В правящем большинстве сосуществуют две традиции: на одном фланге либеральная, на другом фашистская и авторитарная, представленная, прежде всего, Национальным альянсом и Лигой Севера. К сожалению, сегодня верх одержала авторитарная позиция».
Что касается Национального альянса и Лиги Севера, для них это, похоже, в первую очередь, вопрос принципа. «Именно он, бывший лидер Непрерывной Борьбы, осужденный за убийство комиссара Калабрези, — именно он должен сделать первый шаг. А не государство, которое должно помнить о причиненных страданиях и уважать память жертв той акции», поясняет представитель Национального альянса, министр коммуникаций Гаспарри. Закон Боато, по мнению Национального альянса и Лиги, грозит также стать мерой персонального действия, связанной исключительно с освобождением Адриано Софри. Недавняя полемика между Кастелли и Чампи, похоже, по сути, вновь выводит на первый план тему конфликта полномочий юридических и институциональных. Согласно ст. 681 процессуально-уголовного кодекса, то, что Софри никогда не выступал с прошением о помиловании от своего имени, является, как будто, преодолимым препятствием. Дело в том, что данной статьей предусмотрено предоставление помилования не только, когда есть соответствующее прошение или предложение, но и в их отсутствие. Таким образом, в предстоящие недели, во избежание дальнейшего обострения институционального противостояния между президентом республики и, в данном конкретном случае, министром юстиции, будет необходимо предложить новый «Закон Боато», который бы устроил обе стороны. Или найти какой-нибудь другой вариант решения, — например, предлагаемый главой Госсовета Густаво Загребельским, который считает, что «вопрос следовало бы отдать на рассмотрение Конституционного Суда, как конфликт полномочий». А пока Квиринальскией дворец распространяет сообщение Чампи, адресованное лидеру Радикальной партии Паннелле, где президент заверяет, что в процедуре предоставления помилования Софри, он будет следовать своим курсом: «Президент Республики, как и Марко Паннелла, всегда всем сердцем стоял за неукоснительное выполнение требований конституции. Что касается института Помилования, то президент Чампи, как уже известно общественности, инициировал соответствующую процедуру, намереваясь продолжать ее до окончательного прояснения ситуации».
|
