|
Номер 5(96)
«ГОСУДАРСТВО НЕ ИЗ КАСТЫ «НЕПРИКАСАЕМЫХ»
Интервью с сенатором от «Lega Nord» Челестино Педраццини
- Сенатор Педраццини, какие задачи решены правительством Берлускони, и каких целей достичь не удалось?
- Начинаем говорить о том, чего достигнуть удалось. Потом поговорим о том, что не достигнуто. Ведь часто говорят, что это правительство, которое мало что сделало, а ведь это правительство, осуществившее значительные реформы. Прежде всего, оно изменило закон, касающийся больших общественных работ, создав закон-цель, новую форму законодательства, что дало возможность начать работы по строительству крупных инфраструктур. Ведь уже практически двадцать лет, как Италия не имела новых инфраструктур. На строительных площадках не было никакого движения, и, если хотите, я могу наскучить вам, вспоминая знаменитые законы о разблокировании стройплощадок, которые на самом деле никогда и ничего не разблокировали. Проблема законодательства в Италии очень сложна. Случалось, что какой-нибудь крупный проект останавливался местечковыми обстоятельствами, или движением защитников окружающей среды, или процедурными трудностями. Это заводило в тупик. Известно, что для создания крупной инфраструктуры требуются точные и надежные указания на сроки и цены выполнения, которые становятся гарантией для проекта. Между тем, мы часто проходили как страна, которая начинала многое, и не заканчивала ничего. Сейчас же достаточно поездить по Италии, чтобы увидеть множество строек, которые начали осуществляться, а ведь, чтобы стройка пришла в движение, требуются не менее двух лет на проектирование, бюрократические процедуры и все такое прочее. Это значит, что это правительство в этом направлении многое сделало.
- Итак, закон-цель. А кроме того?
- Реформа школы.
Закон Моратти.
Закон Моратти. И тут надо говорить о том, в чем в данном случае заключается политический выбор. В прошлом все говорили о реформах школы, но до дела никогда не доходило. Здесь был произведен очень конкретный политический выбор, касающийся учащегося. Поскольку когда осуществляется реформа школы, часто думают об учителях, об университетских преподавателях и о профессорах, владетельных университетских баронах. Ну а мы попытались поставить на результат, на формирование гражданина. Вот факт, который следует знать: Италия много вкладывает в школу. Вложения государства на душу населения - то есть объем расходов государства на одного учащегося - очень высок в Европе, может быть среди самых высоких, тогда как так называемая статистика, которую делают в Европе по подготовке итальянских учащихся, видит нас чуть ли не на последнем месте. Вот в чем была основная проблема. Это означало, что нужно было опрокинуть всю систему. Создался большой класс учителей, большой класс университетских преподавателей, большой мир школы, может быть даже сам по себе компетентный, но без пользы для тех, для чего собственно все это было создано, то есть для учащихся. Это - вторая важная реформа.
Одна из реформ, что породила еще большие проблемы, это та, что относится к правосудию. Она, кстати, принята только что, в июле. В Италии изменений в этом секторе не вносилось никогда. Некоторые утверждают, что это скверная реформа. Каждый видит весьма по своему. В действительности же и в этом случае выбор сделан в пользу гражданина, а не в пользу сотрудника органов правосудия. Сотрудник органов правосудия должен знать, что существуют законы, что законы через своих представителей создает народ, а сотрудник органов правосудия должно их применять. Ведь внутри органов правосудия за прошедшие годы создалась каста неприкасаемых, которые управляли отправлением правосудия. И в этом случае выбран гражданин. В демократической стране магистратура - независимый орган, и он остается таковым. Но то, что это орган независим, не означает, что он должен решать, что делать. Законы создает Парламент. Органы правосудия их применяют, и только. Не интерпретируют их. В этом и состоит большая разница. В течение свыше пятидесяти лет магистратура иногда применяла какое-то толкование законодательной нормы. Что еще, может быть, вызвало раздражение, это что начали давать оценку тому, кто такие судьи. В Италии этого не знают, но когда начинают работать в органах правосудия, карьера потом развивается автоматически, больше никто ничего не контролирует. Поэтому здесь образуются внутренние лобби, что не всегда благоприятствует лучшим. Здесь также старались учредить конкурсы, периодические проверки, и еще одним шагом стало ввести минимальное разделение между желающими осуществлять обвинение и защиту. Школа едина, но, по крайней мере, хоть пусть выбирают. Ведь часто случалось, что один и тот же участник на стороне обвинения, спустя какое-то время оказывался на другой стороне. Далее, из прокурора в последствии становился судьей. И это не всегда было гарантией для гражданина.
Вот три очень важных осуществленных изменения, но решались и другие вопросы.
- А закон об иммиграции?
- В июле был сделан и другой шаг. Поэтому я думаю, что постепенно все утрясается. Суть проблемы также и в этом случае связана с законом, который имеет с одной стороны свои правила, а с другой - свое применение. В качестве примера возьму конкретные случаи, говоря о подпольной иммиграции, что в телевизоре можно увидеть чаще всего (это не основной поток, ведь больше иммигрируют по земле, со стороны Югославии и тех краев); для определенности будем говорить о тех, кто прибывает из Туниса и этих стран, и кто сходит на берег в Лампедузе или где-то еще… Проблема в том, что едва подпольный иммигрант коснется итальянской территории - и это я лично проверял - как получается: он заявляет, что является беженцем по политическим мотивам. Закон говорит, что в этом случае дело государства проверить, так ли это, и опровергнуть, прежде чем отказать. Раньше случалось, что его, например, перевозили из Лампедузы в Агридженто, где ему выдавали листок на жительство. Потом ищи-свищи его. Теперь его перемещают в лагерь для беженцев.
Там он остается на какой-то срок, пока не будет опознан. Многие из них убегают, неведомо как, и больше не отыскиваются. Кроме того, существует проблема трудности опознания. Отсутствие документов. Интересно, однако, что создалась структура, предоставляющая им помощь. Пока структуры помощи предоставляют помощь, все хорошо. Но проблема в том, чтобы эти лица, не являющиеся гражданами Европейского союза, не стали сами причиной для того, чтобы поддерживать эту структуру. Как это получается, что когда он выходит из лагеря, первое что он знает, это что ему нужен адвокат? Существуют отборные адвокаты, которые этим живут, а государство платит этим лицам.
- В самом деле?
- Да. Я видел, как в лагерь беженцев в Бари прибыло 900 человек, все курды, все люди гор, и мне рассказали совершенно дикую историю. Эти люди отправились из гор Курдистана. В Турции они добрались до моря. Там их погрузили на корабль, направили в сторону Ливана, а из Ливана ушло судно, которое потом сгрузило их тут. Это организации. Это не случай. И вот теперь пытаются, по крайней мере тех, кто совершает преступления и тех, у кого фальшивые документы, приступать к их немедленной репатриации. Это не должно шокировать. В Соединенных Штатах любой гражданин, который ступает на американскую территорию, подписывает зеленый лист с отказом от любых юридических прав в случае, если агентство по иммиграции его не примет. И это на прославленной родине демократии.
- А чего еще не достигло правительством Берлускони, и по каким причинам?
- Ну да, я раньше забыл наиважнейшую цель, из-за которой мое движение входит в состав альянса, то есть конституционную реформу. Она еще не осуществлена, потому что для нее требуется еще два бюрократических прохода, достаточно быстрых. Один, думаю, будет в сентябре, а другой в конце года. Так что она должна быть готова к концу этого года.
- И когда она потом начнет конкретно осуществляться?
- Поскольку за нее не проголосовало две трети, после ближайших выборов состоится референдум. Тут тоже все идет немножко по-итальянски: кто-то говорит, что эта реформа слишком жесткая, а кто-то, что это маловажная реформа. Я придерживаюсь мнения, что некоторые важные моменты она, по крайней мере, начинает фиксировать.
- А именно?
- Прежде всего, мы начинаем думать, что государство будет федеративным. А это, по-моему, очень важно. Это вызовет уменьшение числа членов парламента, и это для того, чтобы облегчить структуру государства, не столько в целях экономии (конечно же, убрав двадцать или тридцать сенаторов и сорок депутатов, много не выгадаешь). Это также и для того, чтобы дать знать стране, что некоторые структуры государства должны быть уменьшены. Потому что структуры Итальянского государства слишком громоздки. Слишком дорогостоящи относительно его бюджета. В самом деле, часто, когда говорится о федерализме, это воспринимается, как то, что расходы на содержание государства возрастут. А ведь обычно как раз федеративному государству удается иметь наименьшие расходы на свое содержание. Прежде всего, ему удается также больший контроль своих средств и расходов. Этого-то и хочется достигнуть, потому что за речами централистов скрываются расходы, а главное, эти речи не позволяют решить, кто должен решать. Я бы сказал в этом случае, как Лига, что наш конек, или наш ориентир, есть как раз эта конституционная реформа. Будем надеяться, что она осуществится.
- Почему она не стартовала раньше? Были другие приоритеты, или же было маловато поддержки со стороны союзников?
- Нет. Дело не только в союзниках. Это не так просто, затронуть конституцию. Речь идет о принципах народа. Ведь наша конституция практически вообще никогда не подвергалась изменениям. Прежде всего, необходимо разъяснить, что предполагается сделать. Когда мы начали, да, исходно у нас были некоторые большие трудности с союзниками. Кроме того, создалась сильная оппозиция со стороны левых. Вся оппозиция устроила здесь большую преграду. "Конституция неприкосновенна!"; были созданы даже комитеты защиты конституции, во главе с несколькими экс-президентами республики, типа Скальфаро. Вы должны понять, это сложная ситуация. Однако мало-помалу дело двигается вперед. В самом деле, было создано специальное Министерство реформ, какого никогда раньше не было, для конкретного лица и для конкретной цели. Этот и есть цель альянса.
- Другие не решенные моменты, или не продвинутые; задачи, которые были намечены и не решены, или решены только частично?
- Ну, по моему мнению, нужно бы уменьшить число таких законов, которые вызывают у граждан проблемы. Существует столько действий и процедур на административном уровне - то, что с чем встречается гражданин в своей нормальной жизни, - которые можно было бы упростить. Другое, к чему, на мой взгляд, надо со временем прийти, это прозрачность стоимости содержания различных учреждений. Моя мечта, чтобы гражданин, вставая утром, знал, что сегодня он работает на, и что его муниципалитет ему обходится во столько-то, его провинция ему обходится во столько-то, его область ему обходится во столько-то, его государство ему обходится во столько-то. С тем, чтобы именно гражданин, в конечном счете, должен был отдавать себе отчет и оценивать этим утром, действительно ли стоят все эти структуры тех денег, которые он в них вкладывает. Нужно приобщать людей к тому, чтобы начинать думать: "Я плачу эти деньги. А услуги, которые мне предоставляют, стоят того?". На самом деле, федерализм исходит из этого.
- Италия в настоящий момент переживает заметный экономический кризис. Как вы думаете, чем он вызван? Какие меры правительство планирует предпринять в связи с этим?
- Что ж, этот кризис катится по всей Европе. Однако, недостаточно ограничится тем, чтобы сказать, что и у других кризис. Проблема в том, что изменились рынки. Италия претерпела быстрые изменения, и некоторые из них не слишком удачные, скажем так. В самом деле, она забросила некоторые секторы своего производства, которые могли быть стратегическими. За истекшие годы она потеряла, например - и этим она не обязана нынешнему правительству - сектор химии, который практически исчез, некоторые секторы исследований, где прежде на нее в Европе ориентировались. Выбор на будущее у нас не очень велик, не касаясь того, что относится к секторам первостепенной важности, каковыми являются отдельные отрасли машиностроения и исследования в области электроники. На будущее - это тоже сугубо мое личное мнение - Италия должна следить, по-моему, за тем, чем заняты другие нации. Как скажем, Япония. Даже объясню почему. Есть такие, кто ставит на производство с низкой себестоимостью. Но это навряд ли окупит себя на большой дистанции. Ведь навряд ли в Италии мы сумеем производить по таким ценам, как у индийцев или китайцев. Вместо этого следует нацеливаться на исследования. На образование и исследования. Это вызов будущего. Ведь у нас нет возможности широкомасштабного производства. У нас нет большого рынка. Поэтому единственная возможность, какая у нас есть - это исследования. Поэтому быть всегда первыми, новаторами. А поэтому и необходимость образования.
- А Евро?
- А евро, ну, мы его нашли. Мы его себе нашли. И тут нужно сказать одну вещь. Трудности, которые он испытывает, обязаны также тому факту, что создана Европа экономики, и не создана Европа народов. Это создало недовольство граждан по отношению к евро. И не только в Италии, которая жалуется. Мне не кажется, чтобы в Голландии были довольны. Мне не кажется, чтобы во Франции были довольны. Был создан Европейский Банк, это был союз банкиров, так сказать, союз денег. Это не был союз культур и принципов, и тем самым народов. Это было радикальное дело. Некоторых проблемы евро решил. Однако, может быть, он их решил с одной стороны, создавая с другой. Сейчас нужно время подумать, а там поглядим.
- Пытаясь решить эти проблемы, связанные с экономической конъюнктурой, что Италия может сделать автономно, и в какой мере, напротив, должна обращаться к европейскому контексту?
- Ссылка на европейский контекст уже в законодательстве, и, во всяком случае, она необходима. В самом деле, часто мы в Италии имеем законы, предоставляющие в некоторых секторах излишнюю свободу рынка по сравнению с тем, что делается в других странах, в то время как в других секторах рынок у нас еще зажат. Особенно в том, что касается крупных предприятий, которые в Италии не растут. В Италии возник мир малых и средних предприятий, какая-то аномалия по сравнению с Европой. Поэтому относительное регламентирование должно быть другим. Иначе - что касается крупных предприятий - мы рискуем стать "колонией" некоторых наций. Вместо этого Италия должна решиться засучить рукава, очень так по-итальянски, и найти свое особое решение. Это не только потому, что наша экономика отличается, наша территория отличается, но прежде всего потому, что у нас отличается форма управления и контроля работы.
Итальянцев оказывается очень трудно организовать в большие структуры. В то время как они хорошо справляются там, где существуют проблемы индивидуальности. В этих секторах Италия всегда давала максимум. И эта уже века. Например: если нужно провести большое исследование, вероятно немец справится лучше итальянца, поскольку он более методичен. Когда же это момент гения понять, сработает ли нечто, тут скорее справится итальянец. И это в истории, и кроме прочего, говорилось людьми, которые работают в этих исследовательских центрах. Этот обостренный индивидуализм иногда может быть плюсом.
- Как вы считаете, у Полюса хорошие шансы на победу на ближайших выборах?
- Я говорю, что шансы есть. Есть, и все. Хорошие ли, этим пусть занимаются другие, и не думаю, что это будет легкий бой, это надо сказать.
- Почему?
- Да ведь может быть потому, что это правительство не сумело оповестить обо всем, что было сделано. Распространять сообщение нелегко. А часто, с нашей культурой, по экономическому факту, вызванному конъюнктурой, обвиняют того, кто в этот момент правит. Все же знают, нам свойственна поговорка "Дождь идет, ну и жулики в правительстве". Мы склонны говорить о многом, что нам дает государство "Ну, это мы получили, с этим кончено. Подумаем-ка, что ты мне должно дать на будущее". Надеемся на то, что нам удастся донести свое сообщение, это прежде всего. Далее, возможно было бы полезно сказать о трудностях, с которыми мы сталкиваемся, без того, чтобы неизбежно говорить, как все хорошо. Признать существование трудностей, но дать надежду. По моему мнению, кампания будет строиться на надежде. Людям необходимо надеяться и получать результаты. Это правда, что сейчас момент кризиса. Но и так же правда, что сейчас экономика мало-помалу восстанавливается, поэтому можно надеяться, что все заживут лучше.
- Целью реформы Бьаджи было сделать труд гибче. Однако, за счет гарантий, которые прежде, как бы то ни было, предоставлялись работникам…
- Тех гарантий, что предоставлялись ранее, невозможно предоставить ни в никакой стране Европы. Надо сказать, что во многих секторах на работу принимали практически пожизненно. И что впоследствии принятый пользовался самой настоящей рентой, которую давал ему его статус. И здесь при проведении реформы предпочли выбирать между юношей, которому нужна работа, и тем, у кого наросли так называемые "приобретенные права". Неприкасаемые. Государственный служащий в Италии остается таковым пожизненно. Вы его приняли, и здесь же он уйдет на пенсию. Такого нет ни в какой другой стране мира.
- Однако теперь создалась ситуацию, при которой очень мало молодежи, принятой по контракту без ограничения срока... Все стали более или менее временными работниками. А не имея контракта без ограничения срока, они не могут себе позволить ничего: ни взять ссуду, ни снять квартиру…
- Верно. Правда, все это правда. Нужно понять, что это переходный момент. Мы унаследовали историю, которая привела страну к экономическому положению сумасшедшего государственного долга, обязанного происхождением структуре государства, про которое известно только, во что оно обходится, тогда как производственная часть продолжает уменьшаться. Если в стране все работают в сфере услуг, со страной покончено. Ведь требуются те, кто производит доход, и кто потребляет его для услуг. Мы создали огромную структуру, это самое итальянское государство. Есть определенные учреждения, которые обходятся дороже парламента. И про которые люди не знают даже, что они существуют. Я не знаю даже всего, что делают в Риме. Однако, все это гражданин оплачивает. Не хватает средств на самые серьезные вещи. Ну так, мало помалу эти секторы будут уменьшаться. Вот почему эти люди не хотят, и никогда не будут хотеть федерализма. Поскольку когда удается децентрализовать ситуацию, контролировать становится проще. Таким образом, речь идет о моменте, в который надо оценить две вещи: создается гибкий рынок, гораздо более близкий к европейскому миру, в противоположность той системой, что была, поскольку мы сейчас в России, почти советской.
- Этот вопрос в более экономическом разрезе: пытаются, путем ряда законов, облегчить предпринимательство, позволяя ему сберегать капитал, достаточный, чтобы его можно было реинвестировать в исследования, в технику, в создание новых рабочих мест и т.д. Проблема в том, что, как многие считают, промышленность это делает, эту работу, только за рубежом. Предприниматель, который сэкономил, говорит "ну, кто меня заставляет реинвестировать в Италии и платить кучу налогов, отправлюсь-ка я в Болгарию".
- Совершенно верно. Я, однако, расскажу вам немного о прошлом. Крупные итальянские предприятия - например Fiat - всегда были под покровительством государства, всегда со значительным финансированием, или с заказами или с огромными льготами, типа, ну не знаю, экономического вмешательства фонда помощи временно неработающим в случае сокращения штатов. Или, в прошлом, у какого-нибудь предприятия дела шли плохо; оно вкладывало деньги в государственные облигации, которые опять же оборачивались деньгами государства, и поэтому истинный доход состоял из паразитической, финансовой ренты, не от производства. Это то, что случалось в прошлом. Сейчас эта проблема льгот существует. Однако, эту систему можно исправлять. Достаточно установить, что все те, кто получает льготы от итальянского государства, должны производить в Италии.
- А это осуществимо? И возможно ли на практике это проконтролировать?
- Я думаю, что очень даже возможно. Также и потому, что так называемая "делокализация", о которой мы говорим, и которая была осуществлена в течение последних лет, уже дорого стала Италии. И это по единственной причине. У нас больше нет предпринимателей. Господин, который убыл, скажем, из Тревизо и переместился с производством в Румынию, создав в Тимишоара второе предприятие, на итальянской территории он становится продавцом: он же не производит, а продает. Какой следующий шаг? Что уже сами румыны станут отправлять свои изделия, так что им не потребуются и продавцы. Если я в Румынии и произвожу некий товар, почему я должен отправлять его тебе, чтобы ты потом его перепродал? Я сам могу перепродавать. В этот момент делокализация теряет смысл существования. Коротко говоря, это то, что некогда сделали китайцы. Когда теряется ноу-хау производства, и становятся продавцами, можно продержаться только определенное время. Действительно, на Северо-Востоке дела идут неважно. Именно у Северо-Востока больше трудностей, чем, например, возможно, у Ломбардии. Ломбардия имела некий тип непрекращающегося производства. Может быть, высокого уровня. Скажем, станки, или подобные вещи. Напротив, кто выпускал низкокачественную продукцию, или массово, и делокализвал, теперь у него начинаются большие трудности. Ситуация должна бы за какое-то время рассосаться сама по себе. Тем не менее, совершенно верно, что государство должно устроить так, чтобы помощь получал не тот, кто осуществляет делокализацию, а только тот, кто производит на итальянской территории и по итальянским нормам. Это единственное условие. Наверное, трудное. Все трудно. Всякий контроль труден. Но возможен.
- Не уходя от нашей темы, уклонение от уплаты налогов в Италии остается серьезной проблемой. Были ли приняты новые законодательные меры?
- Начнем с того, что это в Италии серьезная проблема извечно. По этому поводу в законы были добавлены пункты. Есть желание вернуться к тому, чтобы взыскание налогов могло производиться местными органами управления. Система взыскание налогов действовала, когда муниципалитет, лучше или хуже, говоря об отдельных лицах, знал тех, кто платил налоги. Потом, в 76 году все взыскание налогов было передано в Рим. Когда я плачу для Рима, на территории никому не интересно, плачу я или нет. Этого не происходило бы, если бы взыскание налогов, как во всех цивилизованных странах, оставалось на уровне территорий. Приведем избитейший пример малюсенькой страны в Европе - в общем-то, не в Европе - Швейцарии. Налоги там платятся собственному муниципалитету. Потом муниципалитет посылает определенную часть кантону, и определенную часть - государству. Вот я первый сборщик. Но я и тот, кто заинтересован в контроле. Но если контроль осуществляется внешней структурой, вы подумайте о некоторых городках юга, где его никогда не будет. Это проблема ответственности. С федерализмом люди будут вынуждены вести себя лучше. Это будет труднее всего.
- На ваш взгляд, что можно сделать для развития в итальянцах гражданственности? И выработать чувство государства, не ограничивающееся, как обычно, пиццей, макаронами…
- Ну да, и впрямь, я испытал большое разочарование, когда побывал в далеких от Москвы местах. Это еще хуже, чем формулируете Вы. В России слово, которое чаще всего связывают с Италией, это "мафия". Не только "пицца".
- Дело в том, что когда итальянцы думают о себе и об Италии, они не думают о великом итальянском государстве…
- Да его у нас никогда и не было. Да и что касается пиццы, как составляющей национальной характеристики, я, например, из области, где пиццу, ну да, теперь едят, но она не входит в состав местной гастрономической традиции. Я родился на озере Комо, у нас основа - ризотто. Шутки в сторону, не останавливаясь на том, что в федеративном государстве у нас не будет нужды чувствовать себя частью великого государства, истинная проблема ведь, что итальянец не ощущает себя частью, возможно из-за того, как оно ему было представлено. То есть, если у гражданина такого рода реакции, это говорит, что государство никогда не было ему другом. В самом деле, когда типичный итальянец видит налоговика, который его останавливает…
- Помогите!
- Именно. В контору входят два налоговика - ужас. А в других странах - в Германии, Франции… - налоговики являются консультантами предприятий, и подсказывают им, как они должны платить налоги. Так это значит, в этом случае ошибается не гражданин. Может быть, государство должно выступать иначе. Прежде всего, нужно помнить, что государство не из касты неприкасаемых, оно тоже "гражданин". Поэтому концепцию гражданственности, может быть, следует строить с той стороны. Значит, нужно помнить, что государство тоже гражданин, но самое важное, что нужно помнить говорить должностным лицам государства, что им платят граждане. В то время, как эти лица думают, что им платят сверхъестественные существа. Вы никогда не пробовали войти в учреждение, где работает господин, ставящий печати? Он же ощущает себя Господом Богом. А ведь это нормальное лицо, достойно выполняющее свою функцию; справедливо, что ему за это платят, но пусть он тоже уважает того, кто к нему идет. Пусть ведет себя серьезно и уважительно. Так удастся понять и достойно оценить это государство, которое, надеюсь, скоро федеративное.
- Что значит быть сенатором Итальянской республики? Что необходимо для того, чтобы хорошо справляться с этим заданием?
- Быть:
- свободно мыслящими, чтобы тебе нельзя было ставить условий, тем более шантажировать, но только убеждать;
- джентльменами, что не совпадает всегда с богатым;
- иметь хорошо память, чтобы всегда помнить, кого представляешь, то есть граждан, которые отдали нам голоса.
- И последний вопрос, сенатор. Что вы думаете о направлении, которое принимает в настоящее время российская политика?
- Каждый народ является или должен быть суверенным на своей земле и творцом своего будущего, и не мое дело судить, а будет, в случае чего, делом русского народа. Все же, утверждение этого закона о 7-процентном барьере на выборах (в Италии у нас 4 %, в Германии и так уже чрезвычайно высокий, достигает 5 %), это факт, который заставляет задуматься. Риск в том, что правительство само себе перекроет пути к осуществлению "здоровой" диалектики, то есть к взаимодействию с теми, кто мог бы предложить новые стимулы и идеи, которые иногда приходят именно от оппозиции. Ведь нигде не сказано, что все то, что делает правительство, превосходно, а все идеи оппозиции надо отвергнуть. И это изменение российского законодательства, конечно, заставляет задуматься.
|
