|
Номер 4(68)
Итальянское телевидение РАИ: обо всем и даже больше…
Видеовойна за право управлять государственным телевидением
Итальянской политической элите явно поднадоело конфликтовать и спорить в своей специфической области, так что она с радостью воспользовалась представившейся возможностью начать войну из-за РАИ, государственного телевидения, в ожидании войны настоящей, иракской.
По завершении эпохи Бальдассарре, который был председателем РАИ с 5 марта 2002 г., начался новый сезон, полный неясности. Назначение Совета директоров РАИ — обязанность и долг председателей Палаты депутатов и Сената, и вначале пять членов Совета директоров выбирались на основе пожеланий политических партий: упомянутый Бальдассарре, Альбертони и Стадерини — от большинства, Дзанда и Дондзелли — от оппозиционных сил. И если отказ двух представителей меньшинства как-то укладывался в логику игры, то более странной показалась большинству наблюдателей добровольная отставка Стадерини, выбранного в Совет директоров РАИ по квоте Союза центра. Так возник Совет директоров, переименованный каким-то доброхотом в «Смарт» (по названию двухместного автомобильчика), из-за того, что в него вошли всего два человека: председатель Антонио Бальдассарре и член Совета Этторе Альбертони.
Эту пару, прозванную также «японцами», защищали с пеной у рта Умберто Босси, Федеральный секретарь Лиги Севера и политический единомышленник Альбертони, а также Джанфранко Фини — президент Национального альянса. Таким образом, с одной стороны, Союз центра требовал «обнулить» Совет директоров, а с другой, партии министерства реформ и вице-премьера выступали за правомочность деятельности двух оставшихся членов Совета. В несколько неловкой ситуации оказалась партия «Вперед, Италия», вынужденная быть посредницей между двумя несхожими позициями союзников; всё рухнуло, когда Бальдассарре и Альбертони решили перевести второй канал из Рима в Милан. Это решение, принятое 20 февраля (непонятно, с чьей и насколько большой поддержкой), настолько разъярило Фини, что вот он-то как раз отказал двум телебоссам в своей поддержке, и Национальный альянс даже заявил о своей готовности голосовать вместе с оппозицией за резолюцию о недоверии в Комиссии по надзору, — единственной организации, имеющей право выражать недоверие и отстранять действующий Совет директоров. В такой ситуации Союз центра и Национальный альянс голосовали бы вместе с левым блоком «Олива» против «Лиги», которая уже пригрозила выходом из состава правительства. В результате лихорадочной работы по зашиванию наметившихся разрывов, развернувшейся и завершившейся в Палаццо Грацьоли, личной резиденции Сильвио Берлускони в Риме, оба теленачальника с большим трудом были отправлены в отставку, и, соответственно, встал вопрос о назначении нового Совета директоров.
Первый вариант нового состава был предательски озвучен во время телевизионного ток-шоу, демонстрировавшегося по главному частному каналу (Канал 5), в присутствии министра связи Маурицио Гаспарри. Ведущий называет имена Марио Рески, в качестве предполагаемого председателя, Альбино Лонги, Пьервинченцо Поркаккьи, Марчелло дель Боско, Массимо Мальяро с членом «Лиги Севера» Массимо Феррарио; министр спешит заявить, что это только догадки тележурналиста, но тот уже наломал дров… Разумеется, Казини и Пера, формально обладая полной свободой действий, действуют в согласии со своим партиями, не считая того, что тот же Казини уступил руководство своей партией Фоллини, когда сам он возглавил Сенат. В гостях у Берлускони в палаццо Грацьоли был Фоллини, а так же Босси и Фини. Как бы там ни было, после того, как первая пятерка была предана забвению, дискуссия перешла на схемы, сильно напоминающие футбольные: «3+2» или «4+1»? Или три члена Совета от большинства и два от оппозиции, как было раньше и всегда, или четыре от большинства и только один от оппозиции? Этот второй вариант, собственно и разрабатывали Пера и Казини, предлагая, правда, чтобы этот один и был председателем. И вот тут-то, после Президента итальянской сети ресторанов Макдональдс Рески, после президента Надзорного совета по телекоммуникациям Энцо Кели, среди возможных избранников появилась Барбара Паломбелли, журналистка и жена Франческо Рутелли, председателя партии «Маргаритка» и лидера блока «Олива». В конце концов, в основном списке из трех имен, предлагаемых левым центром, над Умберто Эко и Фабиано Фабиани одержал победу главный редактор «Коррьере делла Сера» Паоло Мьели, а с ним в Сответ директоров вошли социолог Франческо Альберони, журналист Марчелло Венециани, Джорджо Руми и Анджело Мария Петрони.
Под знаменем Мьели был достигнут вооруженный мир, правда, временный, нестабильный и мимолетный. Новоназначенный Председатель в своей речи при вступлении в должность заявляет, что его личный долг — «в первый же вечер показать Энцо Бьяджи и Микеле Санторо», т.е. тех самых журналистов, из-за которых разгорелись политические дебаты, в связи с решениями, принятыми предыдущим руководством. Согласно этим решениям, они были отстранены от эфира за то, что создававшиеся ими в пору председательства Роберто Дзаккарии передачи были сочтены слишком пристрастными (тогда у власти находилось левоцентристское правительство). Узнав об этих заявлениях, Бьяджи сказал: «Я благодарен Мьели, буду рад работать с ним, пусть только скажет мне, что, в какие часы и когда мне делать. Это не проходная фигура, он знает, что побеждать можно тогда, когда каждый занимается своим делом». А вот Санторо заявил, что, конечно, «готов вернуться прямо сейчас», но будет соглашаться только с «издательскими доводами» и не примет «диктата». Результат? Секретарь Союза центра Фоллини, столь поспособствовавший падению дуэта «Бальдассарре-Альбертони, посчитал необходимым напомнить, комментируя заявление Санторо, что «Санторо — не Маттеотти, а Берлускони — не Муссолини, и когда Санторо вернется в эфир, это будет совсем не похоже на высадку союзников в Нормандии!». А он? Мьели? У него еще не совсем рассеялись сомнения по поводу согласия на вступления в должность, которая вновь приводила его в стены миланского отделения РАИ, измаранные недвусмысленно антисемитскими высказываниями в его адрес (сам Мьели именовал их «более чем скверными сигналами»). Главное, впрочем, было еще впереди: предполагаемый председатель потребовал, чтобы ему предоставили право практически по личному выбору назначать Генерального директора и назначили годовое содержание, в пять раз превосходящее то, которое выплачивалось его предшественнику. Условия были такие и их было столько, что они вызвали большое изумление у правительственных партий, а трудностей было столько, что сам Мьели не выдержал и отступился.
Ситуация, казавшаяся безвыходной, или трудно и долго разрешимой, неожиданно рассосалась, когда через 24 часа после Мьелевского «спасибо, нет», из волшебного цилиндра Перы и Казини выпорхнуло имя Лучии Аннунциаты, бывшего главного редактора информационной службы одного из трех государственных телеканалов, с 1996 по 1998 г.
Аннунциата этого явно никак не ожидала: предложение застигло ее, когда она собиралась садиться в самолет. Он должен был унести ее в Багдад, для продолжения работы в агентстве новостей «АпБиском». Она сразу, безоговорочно согласилась, что, конечно, поставило в трудное положение блок «Олива». Дело в том, что Лучия Аннунциата — журналистка левых взглядов, которые она никогда не скрывала. Левые силы не могут отрицать ее профессионализма, но при этом они ее не выбрали и не предложили. Их настоящим кандидатом был даже не Мьели (может быть, даже он даже сам сделал все, чтобы отказаться), а Фабиано Фабиани, имя, которое для Берлускони, правда, является «личным оскорблением». Конечно, если бы кризис РАИ проходил под шелест безысходных консультаций, если бы после Мьели хотя бы даже Руми отказался, как поговаривали, тогда начался бы кризис безвыходный. Положение было бы настолько трудным, что, может быть, Мьели получил бы все, что просил и даже стал бы считаться спасителем родины. Однако ход, сделанный председателями Палаты депутатов и Сената, осознающими роль государственных СМИ на пороге такого конфликта как иракский, всех обхитрил. РАИ теперь имеет в качестве председателя женщину, второй раз, после Летиции Моратти, имеет безусловную поддержку парламентского лобби в защиту прав женщин, одобрение практически всего большинства, удовлетворительное отношение (пусть сквозь сжатые зубы) левого центра, и Совет директоров, в котором четыре из пяти голосов — за исключением самой Аннунциаты — из правительственных кругов. Итак все довольны? Да ни за что: как это был вооруженный мир, таким он и остается, взаимные улыбки, конечно, только для вида.
|
