|
Номер 2(93)
Дороги России и Европы расходятся
Можно констатировать, что отношения России и объединенной Европы напоминают замкнутый круг по принципу приближение – отдаление.
Более сорока лет, с момента окончания Второй Мировой войны и приобретения Советским Союзом зоны влияния в Восточной Европе эти отношения были сугубо настороженными – европейцы боялись «нашествия с Востока»,а советские лидеры в свою очередь опасались вторжения войск НАТО с Запада.
Начало перестройки и решительные перемены в СССР, приведшие к демонтажу тоталитарного режима, приблизили обе стороны друг к другу. В первой половине 1990-х казалось, что известное положение о Европе от Дублина до Владивостока перестает быть химерой и превратиться в реальность. Но, к сожалению, оно так и осталось химерой. Надо отметить, что виноваты в этом были обе стороны, отягощенные пропагандистскими фобиями прошедших десятилетий. Для европейцев Россия недостаточно быстро менялась, и в ней оставалось еще достаточно много черт тоталитарного государства. А российская элита предполагала, что ЕС намеренно выстраивает перед Россией непреодолимые препятствия, а сам стремится лишь устранить соперника, поддерживая его врагов и прикрываясь фразеологией о защите прав человека.
В результате обе стороны к концу 1990-х вновь застыли в позе взаимной подозрительности и обвинений.
Приход к власти Владимира Путина и культивировавшийся им образ современного и динамичного лидера привели к очередному улучшению отношений. В личных друзьях российского лидера оказались руководители основных европейских стран. Критика в адрес чеченской политики Москвы притихла после терактов «9/11», ЕС дал согласие на вхождение России в ВТО и т.д.
Однако, все эти успехи несли в себе семена будущих раздоров. Окончательно уверившись в дружеском отношении к себе Сильвио Берлускони, Жака Ширака, Герхарда Шредера и Тони Блэра Владимир Путин видимо решил, что с их помощью он сможет решить любые проблемы во взаимоотношениях России и Европы. Российский лидер и его окружение видимо не учли, что ЕС представляет собою достаточно сложный механизм, и попытка опоры на личные связи не может и не сможет принести нужного результата даже при самых благих намерениях сторон. Кроме того, они упустили из виду, что в связи с расширением Евросоюза в его состав вошли бывшие советские сателлиты, у которых имеется свой груз исторических фобий в отношении России и отношения с которыми надо выстраивать крайне осторожно. Со своей стороны «новые европейцы» считали и считают Россию неоимперским государством, чье влияние нужно отодвинуть как можно дальше. В результате именно эти страны стали пристанищем чеченских беженцев, прибалтийские и польские политики чаще всего поднимали вопрос о предоставлении независимости Чечне. А министр иностранных дел Польши Адам Ротфельд назвал убийство лидера чеченских сепаратистов Аслана Масхадова «политической ошибкой». О том, что на место слабой России может придти агрессивный исламизм, или Китай они не задумываются.
Первый сигнал о том, что в отношениях между Россией и ЕС не все благополучно прозвучал в 2003, когда вплотную встала проблема российского транзита в Калиниград – анклав, со всех сторон окруженный территорией Польши и Литвы. В результате необдуманных высказываний российских официальных лиц и, прежде всего, спецпредставителя Путина по Калиниграду, политика-националиста Дмитрия Рогозина, отношения с этими двумя странами были серьезно осложнены.
Начавшееся в 2003 «дело ЮКОСа» отдалило Россию уже от объединенной Европы. Европейское общественное мнение не смогло принять отрицательного отношения Владимира Путина к защите прав человека, и объяснений по поводу чисто уголовного характера откровенно политического дела.
Возобновившаяся критика чеченской политики Владимира Путина и требования политического урегулирования конфликта привели «патриотическую» часть элиты, которая сочла, что европейцы пытаются давить на Россию, используя как предлог нарушения прав человека, в ярость. И вот, в обращении Путина после чудовищного теракта в Беслане зазвучали слова про зарубежных покровителей террористов, практикующих двойные стандарты и стремящихся оторвать от России кусок пожирнее.
Еще сильнее расхождения стали видны во время президентских выборов на Украине, когда Россия и Запад поддерживали абсолютно разных кандидатов. Когда же стало ясно, что поддержанный Путиным Виктор Янукович проигрывает гонку и побеждает «оранжевая революция» в российских СМИ поднялась самая настоящая истерия о коварном натиске Запада на Украину. Среди прочих особенно пострадала Польша, чьего президента А.Квасьневского Путин лично обвинил в ангажированности, после того, как тот публично заявил, что «Россия без Украины лучше, чем Россия с Украиной». В ответ поляки пролоббировали выделение средств на достройку нефтепровода Одесса-Броды, по которому может пойти каспийская нефть, что сделает Восточную Европу менее зависимой от экспорта и транзита Россией энергоносителей.
Еще одним испытанием для двусторонних отношений уже стало предстоящее празднование 60-летия победы над нацизмом. Представители Восточной Европы и стран Балтии в полном соответствии со своей концепцией изображения недавнего прошлого, как «двойной оккупации» – со стороны Германии и со стороны России – заявили, что ждут от Москвы извинений за пакт Молотова-Рибентроппа, массовые репрессии 1940-х – 1950-х и т.д. При этом, естественно, не идет и речи о том, чтобы как то принизить участие СССР в борьбе с Гитлером.
Российская элита восприняла это как чудовищное оскорбление, не учитывающее роль России в победе над фашизмом. В отношении одного из подобных «спорных вопросов» – расстрела 14000 пленных польских офицеров в Катыни, главный военный прокурор России Александр Савенков заявил, что расследование не выявило в этом деянии признаков геноцида. Естественно, что подобное заявление было чрезвычайно болезненно воспринято поляками.
В результате получается следующая картина – «восточными делами» в Европе интересуются в основном новые члены ЕС, недружелюбно настроенные к России. А у России нет ни стратегии, ни похоже желания признавать своих бывших вассалов равными партнерами, с которыми нужно долго и сложно выстраивать отношения. Попытки же разговаривать с ЕС через голову “новых европейцев” еще более пугают и озлобляют последних.
Кроме того, ни «старые» ни «новые» европейцы не могут принять той «управляемой демократии» или «особого типа демократии», которую строит Владимир Путин, опасаясь что таким образом в стране возрождается тоталитарный режим.
В результате дороги, которыми идут Россия и Европа все больше и больше расходятся. Возможно, что ненадолго, а возможно – что и навсегда.
|
