|
Номер 2(101)
Берлускони под прицелом
Исход предвыборной гонки решает телеполемика
"Или вы дадите мне сказать, или я уйду".
"Вы не можете говорить, что уйдете…"
"Я могу говорить всё, что захочу".
"Вы не привыкли выслушивать неудобные вопросы".
"Я говорю и делаю: в этом разница между мной и вами. Вы - пример воинствующей левой журналистики, и желаете решать, что говорить и тому, кто разговаривает с вами, а я либерал и решаю только за себя, и ухожу".
"Вы не можете так говорить".
"Повторяю: или вы дадите мне ответить, или я встану и уйду, и это останется пятном на вашей карьере".
"Г-н Председатель, это не лучший способ…"
"Вы по-прежнему меня прерываете и не даете мне ответить…"
"Вы не знакомы с правилами журналистики…"
"Благодарю вас и ухожу, и знаете, что я вам скажу? Что вам должно быть стыдно…"
"Вы не знаете, как себя ведут с журналистами"
Разговор этот, воспроизведенный, возможно, не слово в слово, но зато точно по сути, происходил не между какими-нибудь людьми: его вели Председатель Совета министров Сильвио Берлускони и журналист, то есть журналистка, и тоже не какая-нибудь, а та самая Лучия Аннунцьята, которая была назначена президентом государственной радиовещательной корпорации Италии РАИ именно в силу ее допускаемой и признанной роли активистки левых сил. Аннунцьята, которая в спорах расставалась с председательством на государственном телевидении, долго полемизируя с представителями Дома свободы, в частности из-за того, что она якобы сохранила за собой крупнейшие привилегии и из-за того, что якобы было оговорено огромное выходное пособие в случае досрочного ухода с поста (как выяснилось потом) - перед тем, как она согласилась занять более высокое положение в здании на Вьяле Маццини, где находится резиденция РАИ.
Так или иначе, эта самая Аннунцьята, после временного отсутствия на телеэкранах, вернулась в эфир. И, хочется сказать, не случайно произошло это на РАИ 3, канале, традиционно самом левом из государственных, который сам Берлускони в том же вышеупомянутом интервью назвал "военной машиной против Председателя Совета министров". "Окно в мир" этого телеканала - передача "30 минут", которая обязана названием собственной продолжительности. Впрочем, когда в гости пришел премьер, эта программа закрылась на десять минут раньше обычного.
Тем же вечером, на одном митинге, Берлускони попросил своих помощников показать интервью, прокомментировав его так: "Ну вот, вы все это видели. Она ни разу не дала мне ответить и говорила одновременно со мной, когда я отвечал, и потом, вы же не видели ее в кадре; пока я говорил, она мне показывала, что надо покороче, что сейчас меня перебьет, в общем хотела меня сбить, но… - и Берлускони улыбается в зал, заполненный его соратниками по партии "Вперед, Италия" - меня не так-то просто сбить…".
Почему об этом надо говорить? Потому что это лишь последний акт (последний, по крайней мере, на тот момент, когда пишется статья, но не обязательно на тот, когда ее будут читать) предвыборной кампании, в которой весьма широко использовались возможности телевидения, начиная и не заканчивая теледуэлями между двумя лидерами - уходящим Председателем Совета министров Сильвио Берлускони и Романо Проди - бывшим Председателем Еврокомиссии и Председателем Совета министров после первого правительства Берлускони и перед нынешним. Телепоединок, от которого, по мнению Роберто Кальдероли, бывшего министра по делам реформ, ушедшего с поста после случая с Ливией, премьеру следовало бы теперь "отказаться". Пьеро Фассино, Секретарь партии Левых демократов, ему отвечает: "Берлускони привык произносить монологи, так что когда кто-то задает ему вопросы, может быть, неудобные, он выходит из себя". Заместитель Председателя правительства, председатель партии Национальный альянс и министр иностранных дел Джанфранко Фини негодует: "Роль журналиста - задавать вопросы, а уж конечно не быть противником, политическим оппонентом интервьюируемого".
Кто же прав, Берлускони или Аннунцьята? Берлускони не любит, чтобы его прерывали, не любит этого и Проди, да и вряд ли найдется такой политик, которому бы это понравилось. Берлускони хотел бы говорить "о том, что интересует людей", то есть, с его точки зрения, об инфраструктуре, о правосудии, о безопасности, но Аннунцьята ему этого не позволила. Берлускони хотел бы рассказать о том, почему будет лучше, если итальянцы проголосуют за него, а не за левоцентристов, - Аннунцьята ему и этого не позволила. Аннунцьята хотела, чтобы премьер прокомментировал заявления Председателя Парламентского комитета по контролю за спецслужбами и за соблюдением государственной тайны, бывшего министра внутренних дел и нынешнего мэра Катании, а Берлусони отказался. Аннунцьята хотела поговорить о Бьяджи и Санторо, а Берлускони не пожелал. Берлускони хотел устроить митинг, Лючия Аннунцьята хотела скорее допросить его, чем проинтервьюировать, и вышло столкновение, перепрыгнувшее во все выпуски теленовостей и на первые страницы всех газет следующего дня. Кому это было полезно? Гражданам, избирателям - только в той мере, в какой они повеселились: ведь они посмотрели не какое-нибудь рутинное тягучее или фальшиво улыбчивое интервью. За это следует отдать должное Аннунцьяте, за прочее, возможно, не стоит. И всё происходило еще и на неделе отравленной журналистики, когда Паоло Мьели, главный редактор крупнейшей итальянской ежедневной газеты общего направления "Коррьере делла Сера", высказался в поддержку Романо Проди, заявив, что если уж кому так хочется проголосовать за правый центр, пусть голосует, пор крайней мере, за "Джанфранко Фини или Пьерфердинандо Казини". Ну и к тому же, все прибегают к помощи телепрограмм и телеведущих - от "От двери к двери" до "Матрицы", от Бруно Веспа до Энрико Ментаны, от Флорис до Мартелли. Любое место, любая минута, любой микрофон и любая телекамера сгодятся, чтобы донести свой "мессидж" до наиболее возможного числа телезрителей. Так что же, значит, телевидение обеспечит победу или поражение на апрельских выборах? И телепоединки между двумя кандидатами на должность премьера сдвинут чашу весов в ту или другую сторону? Такие же дуэли перед президентскими выборами в Америке учат, что потом, по результатам голосования, победителем нередко оказывается проигравший телевизионную "очную ставку" (а ее, кстати, на основе каких критериев выигрывают или проигрывают? - тоже интересно). Не считая того, что в Штатах обычно, по крайней мере, один из двоих почти неизвестен, меж тем как в случае схватки Проди-Берлускони речь идет о главных действующих лицах итальянской и европейской политической цены как минимум десяти последних лет.
И всё же, все опросы показывают (это один из немногих вопросов, по поводу которых мнения обоих кандидатов совпадают), что есть категория неопределившихся и еще не решивших, и если их всех посчитать, то хватит на целую партию, причем самую многочисленную в стране! Таким образом, повлиять на них значит, возможно, повлиять на окончательный итог. Проди считает, кстати, что его коалиция имеет преимущество в пять процентов, а Берлускони полагает, основываясь на исследовании, порученном американскому агентству, что впереди-то как раз его коалиция, хотя лишь на 0,2%.
Эти данные, правда, вызывают улыбку у его оппонента, который в ответ утверждает, что у него есть китайское исследование, которое дает "Берлускони преимущество в 27%, а другое вообще в 109%".
Тем временем, соперники рванули со старта. Улицы заклеены предвыборными афишами (тут явно лидирует "Вперед, Италия"), на телевидении масса партийной рекламы (здесь главенствует "Национальный альянс", за которым следует Союз центра) и, наконец, та же реклама идет по радио, где чаще всего повторяется ролик Романо Проди. А потом еще встречи и совещания с участием министров и партийных руководителей, которые следуют какому-то параноическому графику, в рамках которого умудряются побывать в десятке мест ежедневно. Но это лидеры, тяжеловесы, с которыми простой кандидат имеет мало общего, - ну разве что обеспечит группу поддержки, если начальник заедет. После недавнего введения пропорциональной системы, никому не дающей преимуществ, в целом в большой мере понятно - на основе прошлых процентных соотношений - кто будет избран, а кто - нет, и стоящий на пару позиций ниже последнего из достоверных фиксированных списков, уже прекрасно знает, что ни за что ему не попасть ни в палату депутатов, ни в Сенат. Что неясно, так это, как будут управлять… Закон предусматривает премию за большинство; она даст той из двух коалиций, которая наберет даже на один единственный голос больше, чем другая при подсчете голосов для Нижней палаты, преимущество, необходимое для того, чтобы править спокойно; не так в Сенате. По Конституции в Сенат избирают от Областей, а, значит, и премия за большинство тоже будет на основе Областей и, следовательно, будет столько премий за большинство, сколько Областей. И если Тоскана, Эмилия Романья и Умбрия дадут преимущество левому центру, то Ломбардия и Венето, несомненно, дадут его Дому Свободы. А куда качнется стрелка весов в Пьемонте, Фриули Венеции Джулии, Лацио и Апулии, совсем не так ясно: сегодня там у власти красные администрации, но до последнего времени предвыборное преимущество - у правоцентристов… Цифры и тенденции говорят о том, что на выборах в Нижнюю палату победит, вероятнее всего, левый центр. А в Сенат? Многие, как с той, так и с другой стороны, опасаются ничьей. А ничья - это не только абсолютно равное количество избранных, но и разрыв, такой незначительный, что решающую роль может сыграть какая-нибудь простуда. Не считая того, что в левоцентристском Союзе, как известно, весьма ощущаются тревога и неуверенность по поводу того, как поведут себя партия Коммунистического преобразования, Итальянские Коммунисты, Левые демократы, Зеленые и Радикалы. Что может произойти? Что не успеет Романо Проди снова почувствовать себя хозяином во Дворце Киджи (резиденция премьера), как к нему может постучаться кто-нибудь с уведомлением о выселении. Берлускони об этом знает, и с каждым днем его всё чаще посещает мысль, что даже если он не победит, его соперник всё равно проиграет.
|
